Руководитель "Пластик Энтерпрайз" Олег Тюрин//Фото: предоставлено компанией
«Пластик Энтерпрайз» – одно из ведущих предприятий Юга России в отрасли автоматизации технологических процессов и производств. Разрабатываемые ею решения востребованы в области специальной технической химии, энергетики и транспорта. За 30 лет существования предприятие успело пережить не один экономический кризис и занять прочное место на российском рынке автоматизации техпроцессов. По итогам 2020 года, выручка предприятия, по собственным данным, составила 217 млн рублей. В условиях текущего санкционного давления предприятие меняет цепочки поставщиков и рассчитывает на собственные разработки.
Ввели санкции — поменяли поставщиков
— В каких стадиях Вы измеряете рост Вашей компании? Как считаете, на какой стадии развития она находится в настоящее время?
— Мы никогда не делили наше предприятие на особые стадии развития. Но если рассматривать его через призму «детства, отрочества и юности», то на сегодняшний день «Пластик Энтерпрайз» – это взрослое предприятие, так как ему уже 30 лет. У него есть своя инфраструктура и коллектив. Если мы рассматриваем стадии развития компании как жизненный цикл от рождения до смерти, то оно сейчас находится на уровне зрелости.
— Какие планы ставите на текущий год с учетом введения санкций и соответствующей необходимости импортозамещения?
— Наши планы не изменились. Как раньше, так и сейчас мы заключаем контракты в старых ценах – объемом на 300 млн рублей. Если привязать всю нашу работу к растущему курсу евро, то объем, соответственно, тоже немного вырастет. Главная цель – сохранить текущие объемы работ. Сам вопрос с импортозамещением пока до конца не прояснился, потому что поставщики (в том числе зарубежные) ответили нам, что продолжают выполнять свои обязательства.
Производители отдельных промышленных компьютеров, которые мы закладываем в нашу продукцию, пока не подтвердили свои намерения работать с нами. Поэтому мы перешли на закупку компьютеров у других поставщиков – корейских, китайских и так далее. У нас есть опыт их использования. И мы также не ставим себе цель следовать глобальной программе по импортозамещению. В принципе, мы никогда не лоббировали интересы какой-то только одной компании – европейской, немецкой, французской, китайской и так далее.
Наше предприятие – инжиниринговое. В зависимости от того, на какое оборудование нас сориентирует заказчик, на том мы и сделаем. Оборудование может быть, в том числе и российским. Правда, в России есть виды оборудования, которые просто отсутствуют как сегмент. Например, роботы-манипуляторы и все, что связано с ними. Тем не менее, АСУТП (автоматизированная система управления технологическим процессом) и программно-технические комплексы можно делать на базе российских производителей.
Зависимость от импорта сказывается на цене продукции
— Насколько сильна зависимость вашей компании от импортного оборудования и сырья? Есть ли возможность полноценно заменить их отечественными аналогами или переключиться на других зарубежных поставщиков?
— Зависимость есть. Потому что в российской экономике, как говорилось, некоторое оборудование отсутствует как сегмент – робототехника, серверное оборудование. Мы по-прежнему продолжаем ориентироваться на тех или иных зарубежных производителей. В этом смысле мы, конечно, зависим.
Большинство закупаемого нами качественного оборудования по-прежнему остается зарубежным. Но можно сказать, что есть и исключения. Например, в нашей стране есть компания «ПроСофт» – она разрабатывает очень качественные промышленные контроллеры. Но, тем не менее, компоненты этого оборудования все равно закупаются за рубежом.
— С учетом нынешней ситуации расширять производственные мощности становится проблематично. Тем не менее, есть ли ресурсы, которые сегодня можно для этого употребить? Есть ли в нынешней ситуации сама возможность сделать это?
— На мой взгляд, нынешнюю ситуацию вообще надо рассматривать как возможность для расширения. Когда большие компании задекларировали свой уход с рынка (или ограниченное присутствие на рынке), то у российских предприятий возникают дополнительные возможности. Мы рассматриваем эту ситуацию как возможность роста в заказах.
Можно сказать, что здесь нет конкретно больше плюсов или минусов в этой ситуации. Во всяком хорошем деле всегда есть свои теневые стороны. В хорошем деле возможность расширения объемов работ есть, даже при ресурсных ограничениях, потому что в данном случае они преодолимы. Каких-то особенных проблем в этом нет.
Пусконаладка робота-манипулятора сотрудником предприятия//Фото: предоставлено компанией
— Какое влияние на работу вашей компании оказали санкции зарубежных стран? Привело ли это к пересмотру модели ведения бизнеса? Разорвали ли санкции цепь критически необходимых поставок?
— Нет, потому что в основном мы видим санкции на экранах телевизоров или читаем про них в прессе. Наши поставщики, как говорилось ранее, в большинстве подтверждают свои обязательства. Единственное, что на нас реально повлияло, – это увеличение цены на оборудование и сроков поставки. Вот это на сегодняшний день является неудобством. Но, в принципе, наша производственная деятельность практически не изменилась. Как раньше мы занимались инжиниринговой деятельностью (от проекта до реализации и утилизации системы), так и сейчас этим занимаемся. Соответственно, и модель ведения бизнеса тоже пересматривать не пришлось. Событий в мире всегда происходит много. Они на нас не влияют в том смысле, как не влияет политика на технику.
— Есть ли направления в компании, на которые санкции не оказали никакого влияния? Удалось ли им повысить свои показатели по выручке?
— Совсем повлияли или совсем не повлияли? Нельзя однозначно сказать. Повлияли лишь частично. Например, на разработку программного обеспечения, которое мы закладываем в свой продукт. Так, если раньше мы его покупали, то теперь стали разрабатывать собственные платформы. Например, мы создали свою платформу для тренажерных комплексов. Такой вариант оказался дешевле, чем покупка импортного, и более востребован для заказчика. Это вполне полезный для нас опыт.
Переход на отечественные технологии требует больших трудозатрат
— Есть ли новые направления, которые возникли в компании в результате введения санкций или ковидных ограничений? Удалось ли Вам органично переориентироваться на них и не потерпеть убытков?
— В целом, на нас не повлияли ни ковидные ограничения, ни санкции. Старые направления, которые у нас были, никуда не делись. Новые также не появились. Разве что мы стали больше обращать внимание на российское программное обеспечение.
В связи с тем, что стали накладывать ограничения на такие платформы, как Windows, мы перешли к созданию систем на базе альтернативных ПО – в первую очередь, на Linux. И мы стали прибегать к использованию другой среды программирования контроллеров.
Если обобщить, то мы просто перестали покупать дорогие проекты и стали делать их сами. А переход на отечественное ПО не оказался убыточен. То есть по прибыли компании это никак не ударило. Получилось так, что просто раньше мы покупали что-то дорого, но на это уходило меньше трудозатрат, а теперь уходит больше трудозатрат,
— Изменилось ли что-то в структуре экспорта вашей продукции после санкций?
— Мы не экспортируем нашу продукцию за рубеж, но после введения санкций мы взяли курс на выполнение заказов в других отраслях. Традиционно мы работаем в отрасли специальной технической химии, а теперь начали распространять свои технические решения на такие сферы, как энергетика, транспорт.
Собственно, санкции к этому не имеют никакого отношения. Просто мы, имея задел на решения в специальной технической химии, увеличили объем своих работ (так мы заняли более устойчивое положение по заказам), начали применять их в отношении энергетики или транспорта. К ним относятся наши проекты по модернизации мазутного хозяйства, установке системы пожарного вещания на Новочеркасской ГРЭС, а также по реконструкции гидроузлов. За счет тиражирования решений наш портфель заказов расширяется.
