Фото: пресс-служба МастерСлух
Поделиться
Сеть клиник «МастерСлух», которую я развиваю уже больше 15 лет, работает в 14 регионах страны: Москва, Ростовская область, Краснодарский край, Калининградская область и другие. На фоне острого дефицита врачей медицинской специальности «сурдология-оториноларингология» (а в регионах мы имеем четырёх или даже пятикратную их нехватку) нам удалось организовать оказание сурдологической помощи по ОМС, в том числе слухоречевую реабилитацию и замену речевых процессоров систем кохлеарной имплантации. Мы стали «пионерами» на Юге в этом направлении, когда открыли первый дневной стационар в Ростове-на-Дону. Сейчас таких стационаров уже четыре.
Система ОМС, возможно, не совершенна. Но, как говорится, другой у нас нет. И к этому лично я давно отношусь философски. Но хотим мы того или нет, проблемы медицинских организаций неизбежно «вторым концом» бьют «по мужику», то есть по пациенту. Некрасова вспоминаю не случайно, потому что и в ХХI веке нам приходится говорить о «крепостном праве» на пациента.
На Руси был так называемый Юрьев день, когда крепостные могли выбрать себе другого помещика. Нечто подобное практикуется и в системе здравоохранения. Говоря языком терминов, этот феномен называется «прикрепление» (корень слова замечаете?), хотя в нормативных документах используется словосочетание «выбор пациентом медицинской организации».
Для получения первичной медико-санитарной помощи по ОМС пациент может выбрать себе медицинскую организацию, подав в неё заявление. Прекрасное право, на первый взгляд. Но когда начинаешь погружаться в тему, выясняется ряд любопытных деталей.
Во-первых, сменить выбранную организацию можно не чаще одного раза в год (чаще — только при смене места жительства). Как говорится, вот тебе и Юрьев день. Во-вторых, если кому-то из нас потребуется специализированная медицинская помощь, которую в поликлинике оказать не могут, то направление на неё нужно получить исключительно в той поликлинике, к которой человек прикреплён. И если участковый терапевт, по какой-либо причине, не считает нужным такое направление выдать, то обойти этого «помещика» невозможно. Даже если в другой поликлинике другой врач полностью солидарен с пациентом и направление ему выпишет, специализированное лечение (ради которого вся эта бюрократия и затевалась) фонд ОМС больнице всё равно не оплатит. Интересно, не правда ли?
Кто-то скажет, что нужно идти в суд и бороться. И будет прав, так как ситуаций таких становится всё больше и больше. Медицинские организации, оказав пациентам помощь, вынуждены судиться с
ФОМС за свои честно заработанные деньги. И некоторые процессы даже выигрывают!
Но когда дело доходит до Верховного Суда РФ, Судебная коллегия по экономическим спорам может указать, что федеральный законодатель «стремился гарантировать каждому лицу, нуждающемуся в медицинской помощи, возможность получения такой помощи». Но вот только… в установленном порядке. И с учётом соблюдения принципов осуществления обязательного медицинского страхования. А эти принципы должны учитывать не только интересы больного (пациента), а ещё и … публичные интересы. То есть финансовые интересы Федерального фонда обязательного медицинского страхования и его территориальных органов. В переводе на понятный язык (как читаю между строк лично я) эта фраза означает, что не потребности людей должны определять порядок финансирования медицинской помощи, а наоборот. Под установленный порядок распределения финансирования должны быть подстроены потребности в медицинской помощи. И это позиция Верховного Суда РФ.
Наша компания тоже столкнулась с отказом в оплате оказанной специализированной медицинской помощи. Основанием послужил тот факт, что направление на слухоречевую реабилитации было выдано пациенту медицинской организацией, к которой тот не «прикреплён». Ну или, если быть юридически корректным, не была в установленном порядке выбрана этим пациентом для оказания первичной медико-санитарной помощи.
Абсурд в том, что ни форма направления, ни какие-либо доступные нам источники информации не позволяют медикам проверить: выдано ли направление организацией, к которой пациент «прикреплён», или кем-то другим? То есть проведение курсов слухоречевой реабилитации и замены речевых процессоров превратилось в увлекательную лотерею — «оплатят/не оплатят».
Мы пытаемся привлечь к проблеме максимум внимания — и в правовом, и в публичном поле. Рассчитываем на помощь депутатов, общественных организаций. Будем искать адекватное решение. В любом случае — наших пациентов без помощи не оставим, как бы ни пытались «публичные интересы» усложнить всем жизнь. Верю, что здравый смысл рано или поздно возобладает. В конце концов, Россия — социальное государство, и это не просто слова из Конституции, а факт.
