Генеральный директор ГК «Прогресс Агро» Леонид Рагозин. // Фото пресс-службы компании
ГК «Прогресс Агро» — одна из крупнейших сельскохозяйственных компаний юга России. Штаб-квартира расположена в Усть-Лабинском районе Кубани. 18 лет назад с подачи уроженца здешних мест Олега Дерипаски
было выкуплено несколько колхозов. Он же заложил в основу агробизнеса стратегию постоянных улучшений, которая вывела «Прогресс Агро» в лидеры южного АПК. Несколько лет назад Олег Дерипаска вышел из владения компанией, но она продолжает развиваться как бизнес с большими амбициями. Сегодня «Прогресс Агро» — это полноценный научно-сельскохозяйственный центр в сфере семеноводства, генетики, животноводства и растениеводства, а также опытно-экспериментальная база для внедрения передовых агротехнологий. В управлении — около 20 хозяйств и предприятий. Общий земельный банк составляет 112 тысяч гектаров.
По данным компании, в 2020 году её консолидированная выручка составила 11,5 млрд рублей (на 300 млн больше, чем в 2019 году). По прогнозам руководства холдинга, в 2021 году выручка превысит 12 млрд рублей. Согласно принятой недавно стратегии ГК «Прогресс Агро», в ближайшую пятилетку темпы прироста выручки должны составить 10–15% в год. Основные факторы роста — повышение эффективности ключевых направлений группы (селекция, растениеводство, животноводство, переработка), развитие экспорта, инвестиции в сопутствующие производства и инновации, развитие ритейла. О программе развития генеральный директор ГК «Прогресс Агро» Леонид Рагозин рассказал «Эксперту ЮГ» в рамках проекта «Устойчивый АПК: стимулы модернизации».
Положительная динамика-2020
— Несколько лет выручка компании растёт. Что является главными факторами роста? Какие планы на текущий год?
— Положительную динамику по выручке компании наблюдаем все последние годы, несмотря на общие сложности в АПК. Так, в 2018 году консолидированная выручка группы составила 10,6 миллиарда рублей, в 2019-м — 11,2 миллиарда рублей, в 2020 году — 11,5 миллиарда рублей. Для нас такая динамика — показатель не столько роста, сколько устойчивости бизнеса. Что позволяет быть более устойчивыми? Знаете, как в физике: система устойчива тогда, когда опирается на несколько точек. Для нас такие «точки» — это ключевые направления группы: семеноводство и селекция, растениеводство, животноводство, переработка сельхозпродукции, развитие фирменной розницы. В структуре «Прогресс Агро» почти 20 предприятий. Мы — диверсифицированная группа, работающая в различных нишах АПК.
В 2021 году темпы прироста выручки должны составить 10–15 процентов. И такой темп мы надеемся сохранить в ближайшие пять лет. Рост произойдёт за счёт увеличения объёмов продаж, внедрения передовых технологий, развития каналов поставок продукции (в частности, собственной сети «Моя станица») и расширения географии продаж, в том числе и за рубеж.
— Какие технологии внедряете для повышения устойчивости бизнеса и более эффективной работы ваших предприятий?
— Сейчас активно цифровизируемся. Например, в растениеводческих хозяйствах используем спутниковый мониторинг полей, который помогает выявлять различные отклонения и оперативно реагировать на них. По световому и цветовому спектру проводится анализ состояния культур. Мы начали масштабный переход на дифференцированное внесение минеральных удобрений для выравнивания плодородия почв. Для этого провели исследования, на основании которых составили карты полей. Их загрузили в нашу информационную систему. Провели тестовые испытания, которые полностью оправдали наши ожидания. Кстати, внедрение автоматической системы по управлению растениеводством (АСУР) позволило нам качественно систематизировать работу. АСУР, за счёт оперативного и достоверного информирования, способствует скорейшему принятию управленческих решений на всех уровнях.
Для точечной автоматической обработки полей против вредителей и сорняков мы используем беспилотные летательные аппараты. Дроны позволяют наносить препарат максимально точно, их не надо заправлять дизтопливом, производство сельхозпродукции становится более экологичным.
Кроме того, для повышения эффективности питания культур наши агрономы вносят «ТУКО–смеси». Их состав рассчитан индивидуально, с учётом химического анализа почвы на конкретных участках. Такое питание вносится один раз. Это снижает расходы на ГСМ, трудозатраты, а главное, понижает уплотнение почвы и исключает дополнительные серьёзные затраты на их восстановление.
В животноводстве мы применяем технологию трансплантации эмбрионов. К началу 2021 года мы получили тысячу высокоудойных тёлочек-голштинок. Планируем к 2023 году иметь полностью здоровое высокоудойное стадо. При этом уже более пяти лет на фермах «Прогресс Агро» используются компьютерные программы управления стадом, которые производят раннюю диагностику, фиксируют параметры физического состояния коровы, строгость соблюдения режима (питание, выпас, покой) и так далее.
Инвестиции в устойчивость и рост
— Сколько средств вы инвестировали в развитие предприятий группы? Как сейчас выглядит инвестиционная программа?
— Ежегодно мы инвестируем в модернизацию наших предприятий порядка полутора миллиардов рублей. Примерно треть от этой суммы — затраты на обновление технического парка, внедрение инноваций. Ещё порядка 100 миллионов рублей — вложение в развитие собственной селекции. Помимо широко известных гибридов кукурузы «Ладожские», которые создаются в нашем НПО «Семеноводство Кубани», мы занимаемся селекцией гибридов подсолнечника. В нынешнем году наши первые сорта этой культуры пройдут тестовые испытания, а с 2023 года планируем начать продажу семян.
В январе 2021 года на территории индустриального парка «Кубань» в Усть-Лабинске мы запустили завод упаковки из полипропилена, вложения в который превысили 204 миллиона рублей. Такой упаковкой обеспечиваем собственные и сторонние предприятия. Ещё одно направление для инвестиций — развитие сырьевой базы и глубокой переработки молока, свинины. Полтора года назад в запуск завода по переработке молока мы инвестировали 34 миллиона рублей. Сегодня объёмы пока небольшие — четыре-пять тонн молока в сутки. Сырьё поставляют наши фермы. С 2021 года мы наметили реализацию плана по поэтапному расширению перерабатывающих мощностей с пяти тонн до 20, а затем до 100 тонн переработки молока в сутки.
В мясопереработку в 2020 году было инвестировано порядка 65 миллионов рублей. Это позволило увеличить изготовление готовой продукции: колбас, полуфабрикатов и деликатесов из свинины. С сырьём проблем нет: у нас два свинокомплекса на 75 тысяч голов.
В ближайшие год-полтора мы планируем запустить мукомольное производство мощностью 300 тонн продукции в сутки. Инвестируем в такую «мельницу» порядка миллиарда рублей. Сейчас ведём плодотворные переговоры об экспорте нашей муки в Китай и страны Африки.
— Правильно понимаем, что, развивая экспорт, вы стремитесь поставлять за рубеж не сельхозсырьё, а продукты его переработки?
— Мы экспортируем пшеницу. Отправки осуществляются через так называемое «одно окно», которое контролируется государством. Оно, как мы видим, будет и дальше жёстко регулировать и даже ограничивать экспорт продукции АПК в интересах продовольственной безопасности страны. Поэтому мы ещё четыре года назад начали поставлять за рубеж не сырьё, а продукты его переработки, на которые нет квот и прочих ограничений. И мы намерены постепенно увеличивать объёмы поставок на внешние рынки готовых продуктов. Например, есть хороший спрос на жом (отходы, получаемые в процессе переработки сахарной свёклы, используются в качестве кормов. — «Эксперт ЮГ»). Начинали поставки с тысячи тонн, сейчас продаём уже около 20 тысяч тонн. В наших ближайших планах — увеличить экспорт жома до 30 тысяч тонн.
Кроме того, мы будем расширять нашу экспортную линейку за счёт продуктов глубокой переработки сельхозсырья. И приведённый пример с мукой — это один из шагов в этом направлении.
Модернизация АПК: барьеры и стимулы
— По вашему мнению, что мотивирует предприятия АПК Юга заниматься модернизацией?
— Главные мотиваторы, на мой взгляд, это возможность снижения уровня ручного труда, риска влияния человеческого фактора и повышение рентабельности агробизнеса. Именно поэтому аграрии стараются покупать высокопроизводительные сельхозмашины, внедрять технологии точного земледелия, спутниковый мониторинг, робототехнику. Не за горами то время, когда в России по полям будут ходить полностью беспилотные тракторы и комбайны, которыми дистанционно из офиса управляют один-два оператора. В мире аналогичная работа уже ведётся.
— Какие задачи в сфере модернизации АПК должны выйти сегодня на первый план?
— Пожалуй, главная задача — это разработка и внедрение передовых технологий, более эффективных, чем существующие. Речь не только о «цифре» и роботах, но и о применении биотехнологий, современных удобрений, снижении химизации почв и выбросов в атмосферу. Например, производители сельхозтехники работают над моделями тракторов на солнечных батареях. Это не просто «модная тенденция». Сегодня в России крупные компании во всех сферах стараются применять «зелёные» технологии, сокращать выбросы и рационально использовать природные ресурсы. Успешные сельхозпредприятия, агрохолдинги уже не могут развиваться, не следуя этим целям.
— Каковы, на ваш взгляд, основные барьеры, которые мешают сегодня более активной модернизации отрасли?
— Я вижу три таких барьера. Первый — экстенсивное, а не интенсивное развитие АПК. Интенсивность предполагает получение более высокой урожайности за счёт агротехнологий, а не расширения площадей. В интенсивность надо инвестировать, что делают далеко не все руководители и собственники агропредприятий.
Второй барьер — дефицит кадров. Крупные хозяйства и холдинги испытывают недостаток в специалистах: агрономах, селекционерах, инженерах, даже квалифицированных механизаторах. С развитием технологий кадровый голод только усиливается. Потому что востребованными становятся такие профессии, как робототехник, биотехнолог, генный инженер, оператор беспилотного комбайна, пилот дрона и другие. Вузы таких специалистов уже готовят. Однако на то, чтобы, например, биоинженер по диплому стал им по факту, уйдут годы. Кроме того, сегодня сложно заманивать молодёжь на село, так как, по мнению молодых, жить в деревне тяжело, потому что нет современной инфраструктуры, да и не престижно. А как раз престиж труженика села необходимо поднимать.
Отсюда мне видится третий барьер — отсутствие комплексного подхода поддержки АПК со стороны государства. Есть отдельные меры поддержки отдельных направлений, да и то не всех. Однако программы поддержки цифровизации отечественного АПК в России нет. Крупные предприятия развивают цифровые проекты исключительно на собственные средства, но у большинства средних и мелких предприятий такой возможности нет. Им нужны стимулы в виде государственных субсидий под цифровые проекты или компенсаций затрат. Особенно когда речь идёт о внедрении отечественных технологий. Отдельная поддержка нужна компаниям-разработчикам.
Не за горами то время, когда в России по полям будут ходить полностью беспилотные тракторы и комбайны, которыми дистанционно из офиса управляют один-два оператора
Наконец, надо объединить все меры господдержки АПК, программы комплексного развития села, устранения цифрового неравенства в единую Стратегию развития российского агропрома, в которую вошли бы не только все необходимые меры стимулирования агробизнеса, но и «дорожная карта» развития сельской инфраструктуры: строительство или модернизация сетей, возведение жилых и общественных зданий, социальных, культурных и спортивных объектов.
— Кто из заинтересованных сторон (наука, государство, вузы, сельхозпредприятия) и какие усилия должны прилагать для более масштабной модернизации АПК? Кто в этом процессе должен стать локомотивом?
— Если фундаментальная наука в РФ будет развиваться, то агропредприятия станут пользоваться её плодами, а не импортировать западные технологии.
Сейчас же у нас сильная зависимость от импорта по целому ряду важных для отрасли направлений. Иногда доходит до абсурда. Например, Россия — крупнейший в мире производитель сахарной свёклы. При этом 95 процентов семян свёклы, которые сеют в стране, — заграничные. А ведь у СССР был успешный опыт селекции этой культуры.
Пожалуй, сегодня только по гибридам пшеницы и удобрениям у России нет зависимости от импорта. Правда, постепенно ситуация меняется. В стране уже есть определённые наработки по селекции кукурузы, подсолнечника, риса и сорго, средствам защиты растений и технологиям для точного земледелия. Кстати, наши агрономы в этом году засеяли тысячу гектаров отечественными семенами сахарной свёклы. Но до полного устранения зависимости от «западных партнёров» нам ещё очень далеко.
Теперь вузы. Увы, примерно половина выпускников остаются в городе. Юристы, экономисты и инженеры ещё могут найти здесь работу по специальности. Но есть случаи, когда дипломированный агроном или селекционер устраивается водителем или охранником, лишь бы жить в городской среде.
Государство, на мой взгляд, также не является сейчас локомотивом модернизации АПК. Для этого государству не хватает той самой комплексной стратегии развития отрасли. В её реализации смогли бы участвовать все заинтересованные стороны.
На роль локомотива могут претендовать сегодня агрохолдинги, а также разработчики и производители сельхозтехники. Первые внедряют технологии, которые повышают устойчивость и эффективность бизнеса, инвестируют в обучение персонала, участвуют в разработках учебных программ и оснащении классов в вузах. Вторые — ведут разработки, проводят испытания своих «умных» машин, находятся в постоянном и тесном контакте с аграриями. При более тесном контакте с госструктурами, вузами и ссузами агрохолдинги и заводы сельхозмашиностроения сделают процесс модернизации отечественного агропрома более динамичным.
Партнерский материал.
